“Ветврач! В обычном с виду звуке
Хвосты все чувства нарисуют,
Как много знают эти руки -
Что значит быть в собачьей шкуре!”
Ему понятно изначально -
Как в мир пришли так и уйдут,
Исход возможен и печальный,
Но это крайний случай тут.
Одни пришли скуля в колени -
Как дети в кабинет зубной,
Другие - что с полей сражений,
И каждый со своей бедой.
Не по себе подчас бывало,
Свят крест положишь, - их глаза
На нас глядят чуть-чуть устало,
Как свет от лика образa.
И сердце как-то вдруг сжималось,
Собака, нос уткнув в рукав,
Вздохнёт и будто в благодарность
Ладонь лизнёт исподтишка.
Вертясь у ног, прижав чуть уши,
Оближут всё вплоть до лица,
Добро посеянное в душах
Собаки помнят до конца.
Достоин труд Ваш пьедестала,
И памятник собаке есть,
Та медицине жизнь отдала,
И в этом отдадим ей честь.
Благословен будь кто безвестной
Букеты к лапам преподнес,
А Вы с молитвою и честно
Наш долг им отдаете здесь!
Хвосты все чувства нарисуют,
Как много знают эти руки -
Что значит быть в собачьей шкуре!”
Ему понятно изначально -
Как в мир пришли так и уйдут,
Исход возможен и печальный,
Но это крайний случай тут.
Одни пришли скуля в колени -
Как дети в кабинет зубной,
Другие - что с полей сражений,
И каждый со своей бедой.
Не по себе подчас бывало,
Свят крест положишь, - их глаза
На нас глядят чуть-чуть устало,
Как свет от лика образa.
И сердце как-то вдруг сжималось,
Собака, нос уткнув в рукав,
Вздохнёт и будто в благодарность
Ладонь лизнёт исподтишка.
Вертясь у ног, прижав чуть уши,
Оближут всё вплоть до лица,
Добро посеянное в душах
Собаки помнят до конца.
Достоин труд Ваш пьедестала,
И памятник собаке есть,
Та медицине жизнь отдала,
И в этом отдадим ей честь.
Благословен будь кто безвестной
Букеты к лапам преподнес,
А Вы с молитвою и честно
Наш долг им отдаете здесь!
